Бронекатера Сталина - Страница 9

На замерзающих реках и озерах требовалось удлинить сроки навигации, но легкий корпус БКА не обеспечивал безопасного плавания даже в битом льду. Окраска сдиралась, что вызывало коррозию. Часто повреждались тонкие лопасти гребных винтов. Шуга и мелкий лед забивали систему охлаждения, вызывая перегрев двигателей катеров.

Конструктор Ю.Ю. Бенуа предложил одеть БКА в деревянную «шубу». Доски толщиной 40–50 мм защищали днище и борта катера (на 100–150 мм выше ватерлинии). «Шуба» почти не меняла осадку катера за счет плавучести дерева, но понижала скорость хода.

Э.Э. Паммель спроектировал гребной винт с утолщенными кромками лопастей. Наибольшая скорость с упроченными винтами снизилась всего на 0,5 уз. Кроме того, он предложил проект профилированного устройства, установленного так, чтобы гребные винты работали в полунасадках. Это улучшало тяговые качества и служило дополнительной их защитой. Но из-за технологических трудностей военного времени полунасадка не пошла в серию, ее установили лишь на одном БКА.

Для защиты системы охлаждения Ф.Д. Качаев предложил установить в машинном отделении ледовый ящик — цилиндр, высота которого превышала осадку катера. Внутри ставилась решетчатая перегородка, которая задерживала лед, поступающий вместе с забортной водой. Скопившийся мелкий лед или шугу удаляли, не покидая машинного отделения. Это простое устройство, как показала осенне-зимняя навигация 1942–1943 годов, оказалось очень надежным.

Для улучшения бытовых условий в 1944 году Ю.Ю. Бенуа предложил устанавливать специально разработанные котлы-плиты, служившие и для отопления, и для приготовления пищи (вместо неудобных примусных плит). Они работали как на жидком, так и на твердом топливе и заслужили полное одобрение личного состава.

Произвели переделки и в рулевой системе. Рули, несмотря на защиту в тоннелях, часто повреждались, а снятие руля и его ремонт в условиях фронтовых баз, не имеющих специального оборудования, были очень сложными. В итоге конструкцию значительно упростили.

Для увеличения наибольшей скорости катеров К.К. Федяевский предложил применить «воздушную смазку». Подаваемый под корпус катера сжатый воздух должен был растекаться по днищу и, изменяя характер его обтекания потоком, уменьшать сопротивление трения. По расчетам скорость могла повыситься на 2–3 уз. В начале 1944 года разработали рабочие чертежи, и к навигации на Волге один из БКА проекта 1124 подготовили к эксперименту. В обшивке днища в плоскости одного из носовых шпангоутов прорезали щели. Над ними внутри корпуса приварили водонепроницаемые короба, к которым по трубам подавался сжатый воздух от нагнетателя. Но испытания показали, что при подаче воздуха скорость снизилась. Поскольку главные двигатели пошли «вразнос», можно предположить, что воздух попадал в тоннели, гребные винты, работая в смеси воды с воздухом, становились «легкими». Устранить попадание воздуха к винтам не удалось, и систему демонтировали.

На некоторых БКА монтировали на корме вместо орудийных башен реактивные установки М-8-М или М-13-М, изготовленные на базе знаменитых реактивных минометов БМ-8 и БМ-13; по приказу наркома ВМФ от 29 ноября 1942 года их приняли как штатное вооружение. В том году в состав ВВФ вошли всего пять таких БКА; это был один из первых случаев применения реактивных минометов в советском флоте.

Дымообразующую аппаратуру заменили на 12 дымовых шашек. На корме устанавливали минные рельсы и обухи для крепления восьми мин.

Во время войны развернулось всенародное движение по сбору средств на создание боевой техники. Имена «Ейский патриот» (БК-162), «Саратовский патриот» (БК-163), «Трудящийся Татарии» (БК-303), «Речник Ангары» (БК-161) говорят о патриотизме вкладчиков тех суровых лет.

Бронекатер БК-162 «Ейский патриот».

Бронекатера из Новосибирска

Новосибирский судостроительный завод Наркомата речного флота выпускал водометные катера-газоходы, а также собирал речные трамваи из агрегатов и секций киевского завода «Ленинская кузница». С началом войны из Киева в Яренский затон на Оби эвакуировали станки и оборудование.

По решению ГКО от 13 августа 1941 года здесь в 1942 году заложили четыре БКА проекта 1124. Но для постройки не хватало рабочих (более 2000 человек ушли на фронт), и завод занимался лишь головным катером. По приказу наркома ВМФ в 1943 году для участия в строительстве БКА прибыла бригада краснофлотцев (15 человек) капитан- лейтенанта П.П. Шиндова.

Головной бронекатер (заводской № 3) сдали для ходовых испытаний в августе 1944 года. Вместе с представителями завода в них участвовали военпреды капитан 2 ранга И.Ф. Кириченко, инженер-майор Г.В. Земляниченко и будущий командир корабля — капитан-лейтенант К.Н. Сокольников. В октябре БКА на платформе прибыл на Амур, как БК-47 вошел в состав 1-го отряда бронекатеров 1-й бригады речных кораблей и участвовал в Маньчжурской наступательной операции (9-20 августа 1945 г.).

В 1944 году работников и оборудование «Ленинской кузницы» отправили на Украину. Материалы и заделы для трех катеров в феврале следующего года передали заводу № 302 (Киев). Уже на Днепре БКА с заводским № 1 как БК-67 вошел в состав 3-го дивизиона БКА 1-й Харбинской Краснознаменной бригады, а БКА с заводским № 22 — БК-346 — в состав Дунайской флотилии. Катер с заводским № 4 после дооборудования как БК-344 попал в состав Краснознаменной Днепровской флотилии, а в 1951 году был передан ВМС Болгарии.